О том, что Валентина Чупик вот уже несколько дней томится в Шереметьево, я узнала как член Общественной наблюдательной комиссии Московской области. Мне позвонили ее товарищи, попросили навестить Валентину и проверить условия ее принудительного содержания.

Как правозащитник я действительно имею право посещать дежурную часть линейного управления полиции МВД РФ и специально отведённое помещение отряда пограничного контроля ФСБ России в международном аэропорту, который относится как раз к Подмосковью. Но дело в том, что принудительно Чупик никто не содержал. Насколько я знаю, нет протоколов ее задержания, так как ее не… задерживали. Она была не допущена в нашу страну, так как больше по документам не являлась официальным беженцем, а это уже совсем другой коленкор.

Человека в таком неопределенном, скажем честно, статусе не могут охранять силовые структуры. Просто нет оснований. Все обязанности по содержанию в этом случае возлагаются на службы аэропорта и авиакомпанию, которая должна ее кормить и поить до того момента, пока женщина не покинет пределы России. Так как подобные ситуации, тем более длящиеся несколько суток, случаются не так уж часто, вопрос о прогулках для «не впущенных в страну» остается на совести тех, кто их охраняет.

Чупик очень хотела выехать в Европу. Но, к сожалению, несмотря на громкие заявления правозащитных международных организаций типа Human Rights Watch, Обсерватории по защите прав правозащитников, Международной федерации за права человека (FIDH), Всемирной организации против пыток (OMCT), а затем и ЕСПЧ, ни одна из европейских стран отнюдь не горела стремлением видеть ее у себя.

Кто высказал безусловное желание, принять правозащитницу – так это родной Узбекистан, откуда она уехала много лет назад после страшных андижанских событий и куда точно не хотела возвращаться, опасаясь за свою безопасность.

Узбекский правозащитник Евгений Дьяконов, ныне проживающий в Норвегии, когда-то тоже покинул родину не по своей воле.

В начале 90-х руководитель одной из организаций воинов-интернационалистов в Узбекистане, позже ликвидированных по приказу Каримова, он стал врагом государства. При том, что, по его словам, в те времена и не думал превращаться в оппозиционера. Но кому-то из приближенных Каримову приглянулся продюсерский бизнес, которым занимался Дьяконов.

И в один день молодой парень лишился всего. Дела, семьи, свободы. Причём посажен он был не по экономическим, а по политическим мотивам. Прошел пытки, приговор – 22 года лишения свободы, Караул-Базар, самая страшная тюрьма, УЯ 64/25, единственное место, где заключенные ходят в полосатой робе, с мишенью на спине, на сердце, на голове.

Лишь чудом ему удалось выйти оттуда живым и бежать в Норвегию. Где он проживает уже очень много лет, стараясь по мере сил и возможностей помогать своим соотечественникам. В конце 2016-го он спас и меня, когда я была задержана в Ташкенте узбекскими силовиками за общение с местными правозащитниками русскоязычного населения. Правда, в отличие от Валентины Чупик, мне очень повезло, суд и выдворение состоялись буквально за один день. В аэропорту меня никто не томил, проводили ровно до входа в самолёт – и я спокойно вернулась в Россию.

   ⁃    Если сейчас Валентину депортируют в Узбекистан, ничего хорошего ее там, конечно, не ждёт, – считает Евгений Дьяконов. – Я слышал одну историю, которая произошла еще во времена Каримова. Парень, беженец, был депортирован по какой-то причине из Норвегии, он вышел из аэропорта, но до дома не добрался. Его сбила машина, позже человек, который омывал труп, рассказал, что на теле были следы пыток.

Источник